Постоянно более занятные и познавательные материалы

Управляющий директор по России в ЕБРР Наталия Ханженкова в интервью Forbes Woman рассказала как сочетать жизнь и работу на две страны, воспитание детей и качественное общение с мужем

Наталия Ханженкова — единственная россиянка в топ-менеджменте Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Всего в банковском департаменте ЕБРР десять управляющих директоров: четверо ответственны за региональные направления, четверо — за сектора, один — за планирование и один — за портфельную работу. Ханженкова руководит российским направлением. Живет и работает на два города: Москву (где базируется) и Лондон (где находится штаб-квартира компании).

— Позавчера вы прилетели в Москву, сегодня улетаете на инвестиционный форум в Сочи, оттуда — в Лондон. Как удается выдерживать такой график?

— Выбор экономического факультета — решение родителей?

— Несомненно, их работа много для меня значила, я c детства вращалась в дипломатической и внешнеторговой среде. К тому же я очень любила математику, поэтому довольно логично было идти на экономический факультет. И валютно-кредитное отделение, которое считалось сложнее, — это было мое осознанное желание, так как банковское дело очень привлекало. Первое время я была единственной девушкой в своей группе. Круг общения был привычный: у многих однокурсников родители работали в МИДе, Министерстве внешней торговли, но вопреки бытующему мнению какой-то необыкновенно «золотой» атмосферы припомнить не могу. Мы так же ездили на картошку, работали на субботниках и достраивали новое здание института на проспекте Вернадского, ходили на дискотеки, выставки. Прошло 30 лет, до сих пор с большим удовольствием дружим. В институте я познакомилась с будущим мужем, мы учились на одном курсе.

— После окончания МГИМО вы год проработали во Внешпосылторге, потом в карьере наступил длительный перерыв. Почему?

— Сомневалась, стоит ли этим делиться. В 1983 году после института муж был командирован в Афганистан, в торговое представительство, так как он знал фарси. Мы поселились в Кабуле, я стала домохозяйкой. В тот период родилась наша дочь. Условия были тяжелые, и домашняя работа поглотила полностью: нужно было кипятить воду, готовить в скороварке, разводить молоко из сухой смеси, ухаживать за грибком, чтобы сделать простоквашу. Через несколько лет мы вернулись в Москву, родился сын. И еще какой-то период я просидела дома.

Было непросто подавить амбиции: в МГИМО и ленинская стипендия, и фотография на доске почета, я всегда думала, что буду строить карьеру, учиться в аспирантуре, преподавать. Но зато пока сидела с детьми, нагуляла аппетит к профессиональной жизни, поэтому так рьяно потом взялась за работу.

— Что стало отправной точкой в карьере?

— Когда дочке исполнилось пять, а сыну два, я пошла работать в отдел финансовых и бюджетных отношений Института Африки при Академии наук. Одновременно устроилась переводчиком в школу бизнеса МГИМО — одну из первых частных школ в России. Ездила с российскими бухгалтерами, финансистами, экономистами в США на интенсивные двухнедельные курсы и переводила лекции по бухгалтерскому и управленческому учету, финансовому анализу. В то время даже терминов таких не было в русском языке вроде «дисконтировать поток наличности». Приходилось останавливать лектора: «Подождите, я объясню, что это значит». Чтобы самой разобраться в терминах, штудировала американские учебники по ночам, пока дети спали.

— Как вы попали в ЕБРР?

— Через школу бизнеса МГИМО я познакомилась со Всемирным банком, меня пригласили на лето в Вашингтон помогать готовить учебные программы для россиян. Оттуда я на год попала в Wharton business school, помогала профессору корпоративных финансов готовить материалы для программ в Восточной Европе. И, наверное, благодаря такому сочетанию — знание языков, опыт в первой частной бизнес-школе в России, год в Уортоне, непродолжительное сотрудничество со Всемирным банком — мой профессор порекомендовал меня в ЕБРР, с которым тогда сотрудничал. Так в 1993 году я оказалась в Лондоне. Из-за этого диссертацию, конечно, не защитила, но совершенно об этом не жалею, перспектива работать в международной организации захватывала.

— Муж и дети переехали с вами?

— Нет, они остались в России. Год в Америке я прожила без них. Понимаю, что мы нетипичная семья и такое редко бывает, но мой супруг меня очень поддерживал. А с детьми помогали родители. Они в то время были в командировке в Алжире, и ребята какое-то время жили у них, учились во французском лицее. Поэтому и Ксения, и Артем с ранних лет знают язык. А в Лондон семья переехала со мной. Муж поступил в Лондонскую школу экономики, дети — во французскую школу. Так началась наша лондонская жизнь. Я, честно говоря, никогда не думала, что надолго останусь там, казалось, что это очередная среднесрочная командировка. Но прожила в Лондоне 14 лет — настолько интересная и разнообразная была работа в ЕБРР. За это время прошла путь от советника в отделе подготовки кадров в департаменте развития до директора по инфраструктуре и энергетике российской бизнес-группы. Семь лет после кризиса 1998 года проработала в Отделе по реструктуризации, занимаясь проблемными кредитами в России и во многих странах Центральной и Восточной Европы. В 2007 году переехала в Москву.

Извините, но на этом мы вынуждены временно прервать интервью. У меня conference-call, потом можем продолжить и пообедать.

Во время перерыва помощница Наталии показывает офис. Обстановка демократичная: 12-метровый кабинет управляющего директора ничем не отличается от остальных. Вместо дверей стеклянные перегородки, на стенах карты России. Только в переговорных висят жалюзи, остальное пространство — open space.

— Наталия, в штаб-квартире такая же демократичная обстановка?

— Да, в банке это очень приветствуется. Мы одна большая команда с общими целями. С коллегами и сотрудниками я тоже стараюсь общаться максимально конструктивно, с пониманием и терпением. Я не воспринимаю стиль руководства, когда люди позволяют себе переходить на крик. Конечно, порой приходится решать достаточно непростые вопросы, но у всех сотрудников есть как слабые, так и сильные стороны. Надо постараться компенсировать слабые стороны и развить сильные.

— Два года назад вас назначили управляющим директором по России. До вас эту должность получали только иностранцы. Что изменилось с новым назначением?

— С одной стороны, очень большое чувство ответственности, с другой — конечно, хочется добиться успеха. Я глубоко убеждена, что Европейский банк может многое привнести для развития российской экономики. За 20 лет работы в России мы профинансировали более 700 проектов, вложив более €22 млрд. Прошлый год был рекордный — поддержали 74 проекта, вложили €2,9 млрд. Россия — очень важная страна операций ЕБРР, треть нашего бизнеса здесь. И ни в одной стране нет такого количества региональных представительств.

— Какими проектами вы особенно гордитесь?

— Мне очень нравится то, что мы делаем в коммунальном секторе. В 20 регионах России мы инвестируем в проекты, связанные с модернизацией водоснабжения и теплоснабжения, что реально отражается на качестве услуг. Летом я привезла представителей совета директоров в Таганрог, познакомила с компанией «Теплоэнерго», в которой мы совместно с Центринвестбанком инвесторы, и показала, какими были местные котельные раньше и какими стали после наших инвестиций. Мы очень гордимся, что в том числе благодаря нашему финансированию водоканала в Санкт-Петербурге существенно сократилось загрязнение Балтийского моря. Один из моих любимых проектов — инвестиции в Иркутскую нефтяную компанию на внедрение установки по обратной закачке попутного газа в пласт. Если раньше он сжигался, что сильно влияло на экологию, то теперь утилизируется. У нас много интересных проектов в финансовом, автомобильном, металлургическом секторах, в машиностроении, в лесоперерабатывающей промышленности, транспорте. Активно финансируем проекты, связанные с повышением энергоэффективности. Если в целом посмотреть на стратегию ЕБРР — мы поддерживаем усилия по диверсификации экономики, ее модернизации, развитию частного сектора и конкуренции, развитию регионов.

— Кроме работы на что-то еще остается время?

— Ничего экзотического: с парашютом не прыгаю, глубоко не ныряю. Самая большая отдушина — театр. Когда жила в Лондоне, внимательно следила за театральной жизнью, детей тоже к этому приучила. В Москве любая постановка Женовача, Крымова или в театре Фоменко для меня праздник. Мне очень нравится сравнивать московские и лондонские интерпретации Чехова, Пинтера, Стоппарда. Обычно я покупаю сразу много билетов, чтобы и друзей пригласить. Но, к сожалению, часто билеты пропадают: неожиданная командировка все меняет.

— Как проводите отпуск?

— Зимой любим кататься на лыжах, это для меня самый замечательный отдых. Так как катаюсь неважно, то концентрируюсь на трассе, поэтому о каких-то посторонних вещах, в том числе о работе, думать невозможно.

— Как часто проводите время с семьей?

— Мы редко друг друга видим, муж (он тоже работает в банковском секторе) шутит: у нас как в хоккее — чистого времени семейной жизни совсем немного. Сейчас, когда дети выросли, оказалось, что очень приятно проводить время вдвоем. На днях с большой гордостью сходили в спортклуб. У меня замечательный муж, в следующем году будем праздновать 30-летие совместной жизни. В прошлую лыжную поездку взяли с собой мою маму. Хотели порадовать ее, в каждодневной жизни видимся очень редко, изредка ходим в театр. Еще реже я вижусь с детьми и сестрой. Cын живет в Лондоне, окончил экономический факультет Тринити-колледжа в Кембридже, работает финансовым аналитиком. Дочка — в Америке, окончила Оксфорд и сейчас учится в аспирантуре в Йеле.

Я люблю качественное общение. Иногда, в течение недели, когда и мне некогда, и дети заняты, проще обменяться SMS, что все живы-здоровы, зато потом поехать с сыном на выходные в Прагу или Стамбул. Такой режим мне импонирует намного больше, не люблю часами разговаривать по телефону.